Многоэтажный бас проекта Senking

В феврале 2010 на берлинском фестивале club transmediale, в рамках вечера берлинского лейбла raster-noton выступил кельнский продюсер Йенс Массель (Jens Massel), скрывающийся за псевдонимом Senking. Концерт проходил в огромном черном зале, похожем на ангар, зал быстро забился народом, все были буквально ошеломлены. Электронная музыка обычно не собирает большого количества народу, ее слишком много, она уже давно приелась, а концерт Senking оказался настолько сногсшибательным, что сразу возникло подозрение, что это - концерт года (а декабрь, как известно, располагает к подведению музитогов).

Звук был очень громким и массивным, бас был физически ощутим, словно некая прозрачная масса, двигающаяся в воздухе. Казалось, что над твоей головой таскают гигантские железные шкафы, шкаф скрипит, падает, переворачивается на другой бок, в нем самом что-то перекатывается, одновременно навстречу движется другой шкаф.

Музыка живет в несколько слоев, на одном слое врубается эхо, ритм ломается, но на других этажах эхо нет. Повторяются вкрапления барабанов, кусочки синтезаторных мелодий, и ты не знаешь, то ли эту мелодию и бит ты только что слышал, или же они как-то перегруппировались и слепились в новую целостность. Элементы этого движущегося, раздвигающегося и сдвигающегося небоскреба исчезали и снова возникали на новых этажах. Несмотря на изумительную громкость, на скрежет и бас, в музыке было что-то крайне к ней располагающее, даже сентиментальное.

Пинг-понг

В феврале 2010 года альбома проекта Senking с этой музыкой еще не было, альбом вышел только осенью. Он называется "Pong", в конверте, кроме аудио-компакт-диска, лежит диск с компьютерной игрой, которую сопровождает музыка. Это игра в трехмерный пинг-понг: мячик прыгает меж стенами длинного коридора. "Pong" - название игры. Музыка на альбоме - при всей ее басовитости, суровости и черности - на саунд концерта совсем не похожа. Многоэтажности в ней нет, на альбоме записан даб-эмбиент, сгущающийся до дабстепа, неплохой сам по себе, но после концерта, скорее, разочаровывающий. Это как пообещать ребенку настоящий вертолет, а подарить трехколесный велосипед: велосипед тоже неплохо, большое спасибо, но хотелось-то полетать!

В чем тут дело? Что это был за концерт? "Я очень-очень редко сам хожу на концерты, - говорит Йенс Массель. - И тем более - на концерты электронной музыки. Появилось так много людей с лэптопами, что нет никакого интереса на них смотреть. И для своего собственного выступления я решил отказаться от лэптопа, возможно, поэтому музыка зазвучала по-другому, она смикширована вживую. Она может начать беспорядочно громыхать, но на концерте это проходит".

Технология снежного кома

Технология живого выступления устроена так: треки записаны предварительно в студии, каждый трек порезан, как колбаса, на множество последовательных долек, скажем, их тридцать штук. Эти дольки одного трека находятся на мини-диске. Перед музыкантом на столе находятся два семплера и микшерный пульт. Один семплер записывает то, что играет другой и добавляет что-то сверху. Музыка растет, как снежный ком, очень быстро можно достичь очень большой плотности. Контролировать этот процесс сложно, но Йенс хорошо знает свою музыку, во-первых, и, во-вторых, может послушать в наушниках новый пассаж и решить, добавлять его в общий котел или нет. Музыка собирается из маленьких кусочков вручную, никакого спасительного метронома нет.

Оригинальная музыка была пустоватая и прозрачная, Йенс фактически запускал каждый свой трек в три слоя. От этого бас получился тройным, а все прочие элементы трека стали перемещаться между разными этажами общего саунда. Часто возникала перегрузка, и звук становился металлическим. Йенс - перфекционист, он переживает, что синхронизация отдельных слоев - не продуманная, а стыки между отдельными сэмплами - не очень чистые. Играть свою музыку в три слоя на двух семплерах совсем не просто, Йенс постоянно тренируется.

Боязнь ошибок

Удивительно при этом то, что он плохо себе представляет, как звучит его концертная музыка в зале. Он рассказывает, что после его февральского концерта в Берлине он получил массу комплиментов и приглашений дать следующие концерты, а также просьбы издать свою концертную музыку, но в чем секрет ее магического воздействия, он не очень понимает. Он считает, что на концерте звучат просто его треки, только более плотно и менее аккуратно смикшированные, музыка в принципе - та же самая. Услышав, что это совсем-совсем другая музыка, он недоверчиво качает головой: "На концерте это отлично функционирует: что-то расползается или плохо соответствует друг другу, а потом неожиданно синхронизируется, все встает на свои места, ошибка исправляется… но то же самое, скажем так, отпечатать на веки вечные и постоянно быть вынужденным слушать эти ошибки… как слушателя меня бы это ужасно нервировало".

Интересно, насколько важным для музыканта оказывается избегание ошибок? Не развивает ли электронная музыка специфические фобии? Получается, что не допустить ошибку - куда важнее, чем сделать сногсшибательную музыку? Йенс Массель возражает: на берлинском концерте публика реагировала потрясающе, такое слушание - это мечта всякого музыканта, но такая реакция, к сожалению, - редкость.

Автор: Андрей Горохов
Редактор: Дарья Брянцева